На мой взгляд самый красивый из всех виденных мною творчеств, на данную тематику. Автора данного произведение не назову - не запомнил просто. Автор рисунка - Марита де Руис.
Когда мир был ещё молод, и свет двух древ не померк на далёких западных землях… Когда солнце и луна ещё не взошли ввысь, и Средиземье было освещено лишь бледным светом звёзд… Когда Мелькор ещё не вышел из заточения в чертогах Мандоса, а эльфы ещё не знали горя… В те дни, бессчётные века назад, по земле уже бродили орки. Их было ещё мало, и они не знали мук света, который многие тысячелетия причиняет боль их потомкам. Но уже тогда орки были несчастны. Жестокие Владыки Запада пришли, чтобы низвергнуть их Повелителя и пройти с огнём и смертью по их поселениям, чтобы навеки посеять страх и ненависть к свету в и так уже ожесточённых сердцах. Они пришли, чтобы зажечь ненависть, питаемую завистью и горькой обидой, ко всему прекрасному и светлому, что существовало и будет существовать в Арде, жгучую, непримиримую ненависть к эльфам и отвращение, тщательно заглушаемое и скрываемое, к самим себе. Воистину, и сам Мелькор, величайший из валаров, не смог бы придумать пытку и кару более изощрённую и жестокую! Ибо здесь постарались уже не валары, а капризная леди Судьба.
Орки знали, о да, они прекрасно это знали - лучше, чем им самим того хотелось бы - как появились их предки. Они знали, через что прошли Перворождённые прежде, чем превратились в орков, прежде чем свет звезд навеки померк в их глазах, и в сердце не осталось места прекрасному, а тело их стало уродливым и внушало ужас им самим. Каждую ночь эта боль рождённых у Куйвиэнена приходила к ним во снах и уничтожала мельчайшие ростки добра, что пробивались наружу из сожжённой дотла почвы сердец. Боль, которая всегда была с ними, ни на секунду не давая покоя. Боль, слишком сильная, чтобы жить с ней. Боль, слишком нематериальная, чтобы от неё умереть.
Долгие годы, живя под справедливым и мудрым, милосердным владычеством Повелителя, орки не ощущали этой боли и забыли о ней, ибо Мелкор был добр к своим верным слугам и прочно блокировал эту боль. Но с приходом валаров, которые опустошили Утумно и пленили своего бывшего собрата, его чары рассеялись, и древняя мука обрушилась на народ орков со всей своей не угасшей за века ни на йоту силой. Когда-то они были бессмертны, как и эльфы, от которых они произошли. Они и теперь были избавлены от болезней и старости, которые впоследствии стали бичом людей. Да, орки не старели, но с исчезновением Тёмного Властелина они стали умирать. Теперь жизнь их сократилась и стала даже короче человеческой. Древнее проклятие, замешанное на крови пленённых когда-то в подземельях Утумно эльфов, вошло в силу. Теперь орки рождались и умирали с болью, что породила их предков, и так же, как эльфы умирали от тоски, точно так же и орки умирали от боли.
Страдания их были многочисленны и беспросветны, и не было надежды на лучшее, чтобы осветить тьму отчаяния. Но они привыкли, как привыкает ко всему живое существо, которое хочет таковым оставаться. Они возненавидели эльфов, так безмятежно наслаждавшихся своим счастьем, когда совсем рядом другие испытывали жесточайшую муку. А Перворождённые только подогревали эту ненависть: при виде орков на их совершенных лицах появлялось выражение отвращения, смешанного с презрением, и это ещё больше бесило Искажённых.
Почему, почему эти самодовольные дети звёзд не хотят понять, что орки - тоже живые существа и когда-то были такими же, как они сами? Почему, почему они не хотят признать, что Искажённым ещё можно помочь? Они просто не хотят. Их не интересует ничто, пока не коснётся их лично, и судьбы других народов им чужды. Если бы старшие дети Илуватара и впрямь были мудры, они не убивали бы с таким ледяным равнодушием тех, кто связан с ними от начала времён. Если бы они и впрямь были мудрейшими существами в Средиземье, они не отказали бы в помощи тем, кто нуждался в ней больше прочих. Всё, что нужно было оркам - это чтобы кто-то, неважно, кто именно, хоть немного облегчил их боль. А ведь эльфийская магия могла бы навсегда исцелить её, или хотя бы притупить, усыпить на время - как это делал Мелькор. Это было бы так просто. И не было бы больше никакой войны между двумя народами. И Искажённые возродились бы, и свет звёзд вновь поселился бы в их глазах.
Эльфы!.. Почему, почему не были вы созданы более милосердными к тем, кого считаете врагами?
Эльфы!.. Они могли бы изменить всё. Но не изменили. Не изменили не потому, что не могли, а потому, что не хотели. Не изменили ничего, не исцелили боль предначальную и не возродили потомков своих искажённых родичей. Они смотрели на изуродованные лица и тела и с отвращением отворачивались от них. Они не пытались понять, что сокрыто под отталкивающей оболочкой. Они думали, что и так всё знают, и внешность - достаточное свидетельство злой и порочной природы орков. А на самом деле ничего они не знали. Что ж, нельзя их за это винить - ведь мы сами рассуждаем так же и не задумываемся об окружающем слишком глубоко. Мы сами себя ограничиваем, ограничиваем свои возможности тем, что не хотим знать больше, чем это необходимо. Мы смотрим сверху и не замечаем суть. Не замечаем не потому, что не в состоянии её постичь, а потому, что сами не позволяем себе этого сделать.
Эльфы были жестоко наказаны за своё высокомерие, и то, что испытали они, прежде чем Мелькор, а за ним и Саурон, были повержены, с лихвой искупает всё. Но никому от их страданий не стало легче, а орки просто получили передышку с приходом Властелина Колец на смену Тёмному валару. Но с исчезновением Саурона в конце Третьей Эпохи они потеряли всякую надежду на просто нормальную жизнь, и живые завидовали мёртвым. Эльдар охотились на остатки воинства орков, и последним пришлось бежать на восток, за Рунное море, где всё ещё жили Авари, последняя надежда. Эльфы Авари не участвовали ни в битвах Белерианда, ни в войне за Кольцо, ни в прочих многочисленных событиях Средиземья. Среди них были те, кто родился у Куйвиэнена, и первыми в своей жизни увидели звёзды и услышали плеск волн в темноте. Были среди них и те, кто ещё помнил своих друзей и любимых, ушедших в Начале Дней. Ушедших, и не вернувшихся, пленённых Мелькором и навсегда потерянных для своего народа.
Авари были единственными, кто мог и хотел исправить древнее зло, и именно к ним отправилось племя Урук-хай, присоединившееся к Искажённым, истинным оркам. Дорого дался им этот путь, ибо теперь, когда Хозяин исчез из мира навсегда, боль возобновилась и стала нестерпимой. Но они шли дальше, шли всю ночь и большую часть дня, несмотря на то, что истинные орки едва переставляли ноги при ядовитом свете солнца. Они шли через леса, старательно избегая владений Эльдар, шли через холмы, огибая поселения людей, шли через горы, обходя царства гномов. Они шли долго, через сырость лесов и вонь болот, через жар пустынь и высохшую безжизненность степей, когда даже Урук-хай начинали слабеть и дышали с трудом. Многие из них были сожжены на погребальных кострах, невольные жертвы безжалостной к этому народу судьбы. Но вот, наконец, они вошли в древний лес и углубились в чащу, следуя старой, поросшей травой дороге. В этом лесу, по слухам, обитали эльфы Авари. Слухи оказались правдой, и вскоре перед ними выросли, словно из ниоткуда, одетые в тёмные одежды, безупречно красивые суровой красотой сумеречного народа фигуры с поднятыми луками. Это были Авари, и даже последний кретин не спутал бы их с Эльдар, хотя они были ничуть не менее прекрасны.
- Остановитесь, Искажённые! - Прозвучал глубокий и мелодичный, как зов моря, голос одного из них. Не было в нём никакого чувства, кроме, разве что, слабого отголоска сочувствия. И лицо его, как и его спутников, было спокойно, и ни тени презрения или отвращения, которые так привыкли орки видеть на лицах Эльдар, на нём не отразилось.
- Здесь начинаются владения эльфов Авари, и чужакам сюда хода нет.
- Мы искали вас, - вперёд выступил старейший из орков и самый сильный, потому что он выдерживал боль дольше всех прочих. - Нам нужна ваша помощь.
- Мы не помогаем слугам Тёмного Властелина. Вы могли бы догадаться. - Если эльф и был удивлён этой просьбой, он этого никак не показал.
- А мы больше не слуги Тёмного Властелина. В Средиземье произошли большие перемены, Перворождённый, и владыки Барад-Дура больше не существует. Мы сами тоже просуществуем недолго, если вы откажете нам в помощи.
- Почему? - Бездумно спросил эльф, а мысли его уже были в прошлом. Многие века назад его возлюбленная ушла, как и другие эльфы, чтобы никогда уже не вернуться. Точнее, не вернуться той Эариэль, которую он знал. Она вернулась Искажённой, каким-то непостижимым образом сбежав из подземелий Утумно. Она вернулась и молила его о помощи так же, как и этот старый орк. Она просила избавить её от страшной боли, которая навеки поселилась в ней, чтобы грызть изнутри, пока она не умрёт. Она говорила об их любви и о красоте звёзд, отражающихся летом в недвижимой глади моря, и о тихом шелесте волн на светящемся песке, и о расцветающих на полянках в лесу маленьких благоухающих розовых цветах, которыми они когда-то часами любовались вместе. Она говорила о многих вещах и просила, умоляла о помощи. Но он ей не поверил, он прогнал её, пригрозив застрелить, если она снова придёт заманивать его в ловушку.
- Мы умираем, - орк ответил на вопрос, прервав его мысли.
- Я знаю, - только и произнёс эльф, и в голосе его была такая горечь, что впервые в их жизни, наверное, жалость тронула зачерствевшие орочьи сердца. - Хорошо, мы вам поможем.
Лучники расступились, и эльф повёл орков в лес, в город Авари. Он шёл рядом с вожаком орков молча, погружённый в свои мысли и невесёлые воспоминания. Тот видел, что с эльфом что-то неладно, не понимал, что именно, но искренне хотел помочь.
- Благородство Авари далеко превосходит славу о них, - словно самому себе вполголоса сказал орк. - Мы боялись, что вы, как и Эльдар, откажете нам в помощи.
- Не забывай, что помощь вам предложил я, а не весь народ Авари - за них я не могу ручаться. Всё решит король, а кроме него больше всё равно никто не сможет ничего сделать.
- А почему же тогда ты согласился нам помочь? - удивился старый орк.
- По той же причине, по какой много лет назад я потерял право на своё имя, данное мне от рождения, и получил новое.
- Каково было твоё имя? - этот вопрос был задан почти шёпотом.
- Эленлин. Сейчас я мало на него похож, верно? - криво усмехнулся эльф, поймав удивлённый взгляд собеседника. - Теперь меня называют Нирнаон.
- Это больше соответствует истине. Мне очень жаль, что так получилось. Прости, что напомнил об этом.
- Ничего страшного. Знаешь, с тобой ведь судьба тоже обошлась не лучшим образом. Наверное, среди эльфов тебе дали бы имя Истарен, ибо ты воистину мудр - знаешь, как разговорить эльфа. - И он рассказал наречённому Мудрым орку всё, всю историю своей погибшей любви, и, должно быть, это был первый от начала мира подобный разговор эльфа и орка. Когда они приблизились к городу из лазурного блестящего камня, с возносящимися в небо изящными башенками и цветущими деревьями вокруг них, Нирнаон как раз закончил свой рассказ.
- Вот мы и пришли. Это наш город, Луиндол.
Король эльфов Авари принял их почти сразу и, к великому облегчению просителей, согласился им помочь. Собрав лучших своих советников, колдунов и знатоков свойств растений, он создал зелье, которое должно было возродить Искажённых. Они выпили его все, совершенно не опасаясь за последствия, и вскоре начали изменяться.
Вначале они перестали бояться света, а их глаза поменяли свои цвета на естественные среди Перворождённых Авари - тёмно-карий, синий, тёмно-зелёный или тёмно-серый. Изменялся цвет кожи - из болезненно зеленоватого, свойственного всем оркам, он становился алебастровым или любого другого нормального цвета. Потом преобразились черты лиц и волосы. Лица стали прекрасными, совсем эльфийскими, а волосы приобретали самый различный оттенок: всё чаще иссиня-чёрный, но были и рыжие и тёмно-красные цвета. Вместе с тем тела выпрямлялись, становились стройными и красивыми, как и у эльфов. Когда внешние изменения были почти завершены, изменились голоса - из хриплых и низких они стали приятными и звонкими. Последними произошли внутренние изменения. Исцелились боль и ненависть, исчезла злость, а сердце наполнилось музыкой и радостью. И свет звёзд вновь наполнил их глаза. Наполнил, чтобы никогда больше их не покинуть.
Так время повернулось вспять, и племя орков навсегда исчезло из Средиземья, пополнив собой, Возрождёнными, дивный народ Авари, что живёт в мире за далёким Рунным морем на востоке.